Монисто это не только украшение из звенящих монет, но и из бусин. «ожерелье из монет, бус, разноцветных камней и т. п. ◆ В полуясном мраке горели приветно, будто звездочки, ясные очи; блистало красное коралловое монисто, и от орлиных очей парубка не могла укрыться даже краска, стыдливо вспыхнувшая на щеках её. Н. В. Гоголь, «Майская ночь, или Утопленница», 1831—1832 г.
А когда цели нет обидеть то, не хамят.

и что? Гоголь знаток русских украшений?
Вы мне Ельцина ещё процитируйте , найди что-нить этакое в одном из пленумов…
Когда нет цели обидется, то и обидеть сложновастенько

Меняйте, меняйте прозвание блога… Не ленитесь.
Коль скопировали чужой текст, верните к нему и звание автором продуманное.

Да, кстати… сайт культурология не есть первоисточник… В качестве первоисточника всё же стоит историков почитать… Начните с Забелина…

" Большую роль в девичьем и женском костюмах играли различные съемные украшения: серьги, нагрудники, гайтаны, наспинные и поясные подвески. Во всех районах России они имели свою особую цветовую гамму и делались из разных материалов. Крупнейшим центром распространения ювелирных изделий по всей стране была Нижегородская ярмарка, на которую свозились изделия почти всех ювелирных промыслов. Самым популярным по всей стране украшением являлись серьги. Серьги были чрезвычайно разнообразны. Это и цельнолитые массивные „голубцы" с жемчугом, сканью и эмалью, появившиеся впервые еще в XVII веке, и ажурные металлические со вставками стекла и шумящими круглыми подвесками, и всевозможные „двойчатки" и „тройчатки" с металлическими гравированными бусинами, кусочками сердолика, стекла, мелким жемчугом. Очень интересны самодельные серьги южных губерний из гусиного пуха, перьев, бусин, разноцветных шерстяных нитей, бисера.
На севере же самыми популярными были серьги из низаного перламутра и жемчуга, „бабочки", плоские, в виде розетки, грушевидные и другие. Переливы и игра материалов, изящный рисунок плетения придавали этому типу серег очень своеобразную красоту и изысканность.
Другим часто встречающимся видом украшений являлись шейные и нагрудные: „языки", „грудки", ожерелья, жерелки, мониста, гайтаны, цепочки. „Языки" и „грудки" делались из хлопчатобумажной ткани, орнаментировались аппликацией, а наиболее дорогие — из шелка, расшивались золотной нитью и битью, украшались вставками разноцветного стекла и фольгой. С многоцветностью южнорусского костюма гармонировали снизанные из бисера мониста и гайтаны. Они представляли собой широкие полихромные полосы около полутора метров длиной с четким узором из сеток, ромбов и розеток. В зависимости от места изготовления гайтанов их цветовая гамма была различна. Дополнением служили подвешенные к ним медные кресты и застекленные образки. По манере ношения монистам и гайтанам близки „жгуты", снизанные из мелкого разноцветного бисера. Однодворки носили крупные „янтари" или стеклянные бусы, охватывающие шею в несколько рядов.Для северных районов России характерны либо ожерелья типа ошейника или воротника, плотно облегавшие шею и представлявшие собой широкие, снизанные из перламутра, жемчуга и белого бисера сетки, либо полосы холста, расшитые этими же материалами, дополненными вставками цветного стекла, лентами. Большой популярностью пользовались бусы из янтаря и всевозможные виды металлических цепей как объемных, кольчатых, так и плоских, со звеньями из гладкой рубчатой или филигранной проволоки." История моды.
«Действительно, наш допетровский костюм общим своим характером приближает нас больше к Азии, чем к Европе. Но это нисколько не доказывает, что он был когда-то заимствован у того или другого азиатского народа. Напротив это доказывает только его глубочайшую древность, недосягаемую для исследователя, когда такой костюм был общим для многих народностей и азиатских и европейских, обитавших в той же климатической полосе. Самые названия напр. кафтан и др., сходные с татарскими, турецкими, сходны также и с греческими (????????) и указывают только на один общий источник их происхождения, разумеется из Азии, откуда идут и древние народы и древние языки.» Забелир
«Уборы, известные под общим именем золота и саженья или ларечной кузни заключались, кроме некоторых головных, описанных выше, в нарядах шеи, каковы были монисто, цепочка; ожерелье, также ушей — серьги, и рук — перстни, жиковины, обручи, запястья, зарукавья. Самым значительным из этих уборов было монисто. В областном языке до сих пор словом манисты, манисто обозначают ожерелье из бус, гранат и т. п., также из монет; тем же словом обозначают косынку шейную (Новг.), и вообще связку предметов, снизку, напр. связку ключей, манистка ключей (Тв.); называют так даже нижнюю челюсть белуги, вероятно по сходству ее с снизкою бус.
В южном областном языке намистом кроме того называют ожерелье из бус, на котором носится всегда дукачь, вероятно дукат, серебряная, медная или оловянная бляха в роде медали, величиною в целковый.
Обычай носить на шее с ожерельем монеты и особенно золотые, а также и подобные монетам бляхи, имевшие значение и амулетов, очень древен и к нам перешел с незапамятных времен.
Можно полагать, что монисто — слово испорченное из греческого номисма — золотой, и что ближе к нему стоит южное произношение: намиста, из которого на севере уже последовала переделка в монисто. Как бы ни было, но монисто в древнем смысле означало шейный убор, ожерелье исключительно золотое, т. е. состоящее из золотых привесок, у которого на гайтане (снурке) помещались небольшие иконы, панагии, кресты, разделяемые в снизке золотыми пронизками, т. е. бусами. Летописец (Ипат. 219) рассказывает, что Владимир Василькович Волынский на смертном одре перед своими очами перелил все свое золото и серебро в гривны и разослал милостыню по всей земле: „и мониста великая золотая бабы своей и матери своей, все подья“… Он же возложил на наместную икону Богородицы монисто золото с камением дорогим (1288 г.) В числе женских уборов монисто упоминается и в Москве, в 1328 г., когда Иван Калита отказывает своей дочери Фетиньи матери ее монисто ново, что есм сковал».
Верейский князь Михаил в 1486 г. тоже отказывает своей дочери: на манисте икона животворящего древа окована золотом с зерны с великими да тринадцать хрестцев золотых с великими зерны то и с иконами…
Волоцкая княгиня Иулиания (1503 г.) отказывает своей внуке Овдотье из дочернина приданого: манисто большое золото… Да манисто на гайтане: четыре кресты золоты, да четыре иконы золоты, да три кресты камены с золотом да восемь пронизок золотых…
Около того же времени первовенчанный московский князь, внук Ивана Вас., Димитрий (ум. 1509 г.) в своей духовной обозначает хранящиеся в его казне: манисто золото леска… (Сравн. четки — лесенки, Матер. 89) да манисто со кресты и иконы и прониски…
На манисте казны царицы Шуйской было: икона золота Пр. Бцы, 5 крестов золотых с каменьи и жемчуги и 8 пронизок золотых. В той же казне хранилось монисто золото на чепочке золотой. В «книгах царицы Евдокии Лук. мастерские Палаты крестом и манисту и судам и платью и иной казне», царицыно манисто описано следующим образом:..."
Забелин Иван Егорович
«Домашний быт русских цариц в XVI и XVII столетиях»
Название менять не буду. Русские женщины носили монисто. Это русское национальное украшение!

 А теперь читаем кто был такой Забелин, почему не любил русичей и писал про них то, чего и не было )))…

Монисто, для русского языка — иностранное слово…
Т.е. можно процитировать… к Вашему Горького её и Блока
«А монисто бренчало, цыганка плясала.»

Только это не значит, что в 12-м, 13-м веке, это украшение… если оно и имело место… потому как монетки на груди славянки не носили… прозывалось именно монистами…
АзБукиВедиЖизнь… из старославянского, в старословянском… нет этого слова.
И если из века 18-го, кто-нить и приодел красавиц, да обозвал украшение…

Да, дабы задумались… немного… из века нынешнего )))






И ещё… может у меня всё же получится…
Я не считаю Русью только Киев с его герданами… была ещё и Московия.
А в те, давнишние морозы… металл на шее не поносишь…
И Мордва… Это Мордва )))… Ничего личного ))).

Все ваши картинки современные ремейки. Забелин цитирует исторические документы. Вы меня не убедили.
Ива́н Его́рович Забе́лин (17 [29] сентября 1820, Тверь — 31 декабря 1908 [13 января 1909], Москва) — русский археолог и историк, специалист по истории города Москвы. Член-корреспондент Императорской Академии наук по разряду историко-политических наук (1884), почётный член Императорской Академии наук (1907), инициатор создания и товарищ председателя Императорского Российского Исторического музея имени Императора Александра III, тайный советник.
Отличающая черта его работ — это вера в самобытные творческие силы русского народа и любовь к низшему классу, «крепкому и здоровому нравственно, народу-сироте, народу-кормильцу». Глубокое знакомство со стариной и любовь к ней отражались и в языке Забелина, выразительном и оригинальном, с архаическим, народным оттенком.