Давеча общалась с женщиной, воплощающей один из любимых моих типажей. Такие женщины идут по жизни с транспарантами, на которых выведено прописными буквами: «я бессильная дура». И с ярлыком аналогичного содержания на шее – на случай, если вы не прочитали транспарант.

В глазах этих женщин сверкает навязчивая беспомощность. Они сокрушают ею как кувалдой всех, кто оказывается на расстоянии вытянутой руки и телефонного звонка.

Встречаемся в кафе возле метро «Кропоткинская»? Ой, она не доедет на метро. Она не отыщет нужную станцию. Не выйдет наверх, заплутает, её задавит эскалатором и прищемит в дверях. Она не справится!

— Я не найду! — требовательно выкрикивает она в трубку. — Объясните мне!

Двое друзей с настоящим, а не придуманным топографическим кретинизмом приучили меня чертить словами такие карты, что по ним добрался бы даже слепой Пью. Я подробно рассказываю женщине сорока лет, живущей в Москве и не водящей машину, как преодолеть расстояние от Курской до Кропоткинской.

— Но я не доберусь до ресторана! — обвиняет она меня.

Конечно, ведь все кафе вокруг Кропоткинской запрятаны в морщинистых складках старых домов. Они распахивают свои двери только на заклинание «проголодатус-озверетус» и соответствующий магический жест, означающий, что официантам будет оставлено пятнадцать процентов от счёта.

Я описываю маршрут и слышу,

как в трубке зреет ненависть беспомощного человека, которого заставляют действовать самого. Нутром чую, что мне придется заплатить за каждый метр из тех ста двадцати, что несчастная женщина пройдёт от метро.

О, эта агрессия бессильных! Требовательное нытьё слабых! Изматывающая осада: уступите мне! помогите мне! как вы смеете быть такими черствыми, когда я такая слабая бабочка!

И крылышками — бяк-бяк-бяк мне по морде. «Я не люблю болгарскую кухню!» «Я плохо выбираю по меню!»

Бессильные дуры не включают поворотники, перестраиваясь со второго ряда на съезд, запирают школьные въезды, хлопают ресницами, когда от них требуют убрать их собаку, ставящую грязные лапы на чужое кашемировое пальто. «У меня же нет поводка!» Они демонстративно невежественны. «Я не обязана знать, где Красная площадь» — реальная фраза, услышанная мною от одной из таких прекрасных женщин.

Злейшим врагом бессильной дуры является вовсе не другая бессильная дура, как вы могли предположить. Злейшим ее врагом является всякий, кто не соглашается взвалить на себя груз её тягот и тащить в указанном направлении.
Оказавшись в изоляции, бессильная дура неожиданно включает режим «на нас никто не смотрит» и проявляет такие способности к выживанию, которым позавидовал бы Беар Гриллс. Чем принципиально отличается от вида «девочка горемычная», представительницы которого и в самом деле застревают в дверях метро и теряются на прямом, хорошо просматриваемом отрезке улицы длиной сто двадцать метров.