Кагбэ греческие герданы и странный псевдояпонский мужик
Закончив в 1992 году школу (я второгодница), я ломанулась поступать в три языковых ВУЗа и не поступила никуда. В МГУ на иняз повела себя идиотски на устной литературе (заявила, что Горького не читала и не собираюсь), в РГГУ хорошо написала сочинение по «Мастеру и Маргарите», но не дошла до остальных экзаменов, потому что от перенапряжения заболела. Это выяснилось на экзамене по английскому в Ленинском педе, где, сдавая письменный тест, я очень плохо соображала и сдала то ли на 20 из ста, то ли на 10 из 25. А потом пришла домой, и обнаружила у себя температуру 39. И провалялась недели три плашмя. Короче, про карьеру переводчика можно было забыть, я благополучно пошла учиться в Свободный Еврейский Университет в Москве (лучший год моей учёбы ever), но на втором курсе заскучала и решила поступать в художественное училище. Рисовать при этом не умея. Позанималась несколько месяцев с преподавательницей, сдала рисунок на три, а живопись на два. Пошла на курсы при училище, отходила учебный год, реально набила руку и при поступлении сразу храбро получила за рисунок пару. Но это объяснимо. Были платные курсы, на которых училась я и ещё десятка три-четыре человек, а были ПЛАТНЫЕ, на которых училось всего человек 10-15. И с этих-то ПЛАТНЫХ курсов 10 человек подали заявления на вышивку, куда поступала и я. А было 12 мест. И 25 заявлений, кроме тех ПЛАТНИКОВ. Так что конкурс из вполне реального в 2 человека на место превратился в 12 человек на место.
К счастью, мама уговорила меня одновременно подать документы ещё в одно место, попроще. Очень попроще. В училище, куда я дважды срезалась, на рисунок давалось 12 академических часов (3 дня), на живопись — 8 (два дня), на композицию — 4 (один день). Во втором месте, художественно-прикладном лицее №323, живопись и рисунок шли в один день, на рисунок давалось три ак. часа, на живопись — два. Это вообще ни о чём. Паниковала я жутко, нарисовала ужасно, естественно, но получила почему-то пятёрки. И в полной растерянности поступила.
Забавное было место. Кругом девочки после 9-го класса, нас в группе две взрослых тётки 21 года. На всё училище (300 душ) три мальчика. Но интересно. Потрясающая преподавательница по профильному предмету, вышивке, очень классная тётка преподавала технологию, историю костюма и французский язык. Правда, из-за французского она на меня сердилась, потому что учебник был поганенький, с массой ошибок, на кои ошибки я ей и указывала, что, мол, надо детям в группе сказать эти места на странице исправить, а то ведь запомнят неправильно. Французский не был моим иностранным языком, просто я к тому времени английский уже лет пять преподавала дома.
С этим моим преподаванием связан был забавный момент. После занятий в училище я ехала домой, где у меня было два-три вечерних урока с учениками в день. Семь долларов в час. Хорошие деньги. Спать я ложилась поздно, на занятия в училище периодически опаздывала. И вот как-то являюсь я в училище с часовым примерно опозданием, и натыкаюсь в коридоре на мастера курса, славную тётку, но большую сторонницу дисциплины.
— Костинская! — восклицает она, — Если ты ещё раз опоздаешь, я лишу тебя стипендии!
— Да сколько той стипендии, — отвечаю непроспатая я, — я за вечер больше зарабатываю.
Тётка выпала в осадок. Я потом уже поняла, что она обо мне подумала.
Это всё лирика. А сейчас о самой милой мне преподавательнице в том б-гоугодном заведении. Нэля Адлеровна Сыромятникова, бывшая балерина, списанная в кордебалет после рождения ребёнка и начавшая шить, чтобы прокормить себя и детку. Колоритнейшая дама, яркая, добрая, очень здоровская. Эзотеричная.
Когда я бросила училище после первого курса (ушла в декрет и не вернулась), она назаказывала мне разных бисерных штук. Первыми были два бисерных гердана с греческими мотивами по её эскизам, вот они:
работать над ними было чистым удовольствием.
Потом был рисунок с неким странным японским дядькой, я соткала, но Нэле Адлеровне он не понравился, да и меня слегонца пугает. Остался у меня
Я потом ещё пыталась вышить его по холсту, но родилась доча, и стало не до того.
О! Update! Нашла у Нэли Адлеровны в фб
К счастью, мама уговорила меня одновременно подать документы ещё в одно место, попроще. Очень попроще. В училище, куда я дважды срезалась, на рисунок давалось 12 академических часов (3 дня), на живопись — 8 (два дня), на композицию — 4 (один день). Во втором месте, художественно-прикладном лицее №323, живопись и рисунок шли в один день, на рисунок давалось три ак. часа, на живопись — два. Это вообще ни о чём. Паниковала я жутко, нарисовала ужасно, естественно, но получила почему-то пятёрки. И в полной растерянности поступила.
Забавное было место. Кругом девочки после 9-го класса, нас в группе две взрослых тётки 21 года. На всё училище (300 душ) три мальчика. Но интересно. Потрясающая преподавательница по профильному предмету, вышивке, очень классная тётка преподавала технологию, историю костюма и французский язык. Правда, из-за французского она на меня сердилась, потому что учебник был поганенький, с массой ошибок, на кои ошибки я ей и указывала, что, мол, надо детям в группе сказать эти места на странице исправить, а то ведь запомнят неправильно. Французский не был моим иностранным языком, просто я к тому времени английский уже лет пять преподавала дома.
С этим моим преподаванием связан был забавный момент. После занятий в училище я ехала домой, где у меня было два-три вечерних урока с учениками в день. Семь долларов в час. Хорошие деньги. Спать я ложилась поздно, на занятия в училище периодически опаздывала. И вот как-то являюсь я в училище с часовым примерно опозданием, и натыкаюсь в коридоре на мастера курса, славную тётку, но большую сторонницу дисциплины.
— Костинская! — восклицает она, — Если ты ещё раз опоздаешь, я лишу тебя стипендии!
— Да сколько той стипендии, — отвечаю непроспатая я, — я за вечер больше зарабатываю.
Тётка выпала в осадок. Я потом уже поняла, что она обо мне подумала.
Это всё лирика. А сейчас о самой милой мне преподавательнице в том б-гоугодном заведении. Нэля Адлеровна Сыромятникова, бывшая балерина, списанная в кордебалет после рождения ребёнка и начавшая шить, чтобы прокормить себя и детку. Колоритнейшая дама, яркая, добрая, очень здоровская. Эзотеричная.
Когда я бросила училище после первого курса (ушла в декрет и не вернулась), она назаказывала мне разных бисерных штук. Первыми были два бисерных гердана с греческими мотивами по её эскизам, вот они:
работать над ними было чистым удовольствием.
Потом был рисунок с неким странным японским дядькой, я соткала, но Нэле Адлеровне он не понравился, да и меня слегонца пугает. Остался у меня
Я потом ещё пыталась вышить его по холсту, но родилась доча, и стало не до того.
О! Update! Нашла у Нэли Адлеровны в фб
12 комментариев
— Как, Катя, Вы не пишете?
— Я плету, — ответила я.
Чукча стопудово не писатель.
Понимаешь, я избалована хорошими книгами и гениальными авторами. Так, как они, я писать не смогу. А хуже — зачем? Только время и бумагу переводить. Вот бисером я плести умею, и год от года наращиваю мастерство. Так что лучше я сплету чё-ньть.
А детям — я им лучше Туве Янссон почитаю или Астрид Линдгрен. Или сказки Каверина.
Спасибо большое!